Алексей Волков - Время отмщения [HL]

Понятно, эти были вооружены похуже, но и тут у каждого имелась винтовка, а то и что-нибудь посолиднее: Ахор не зря усиленно скупал у торговцев всевозможное оружие, ради барышей купцы порою доставляли разные боевые штуковины, оставшиеся после разгрома далеких государств. Теперь арсеналы были щедро розданы на руки всем, кто объявил желание участвовать в походе.

Правитель был доволен. Уже давно по собственной воле молодые селяне и горожане могли проходить воинскую подготовку в учебном лагере, а инструкторы из «тигров» не зря получали деньги за свою работу. Потому мирные граждане были отнюдь не столь безобидны, как могло бы показаться непосвященному человеку. Те же, кто подготовку не прошел, вынуждены были довольствоваться обычной винтовкой, умение владеть которой издавна считалось обязанностью любого свободнорожденного мужчины.

По всем расчетам до границы осталось несколько дней пути, и уже высланные вперед разведчики без особых проблем нашли место, где прошел отряд Бхана. И не только нашли, но и вступили в контакт с оставшимися на заставе.

Что ж, не так долго осталось, и близкая цель поневоле заставляла мужчин забывать об усталости.

Есть такое сладостное слово — месть.

Начальник заставы размышлял. Продолжающий действовать десятый пункт, несмотря на оптимистичные уверения в том, что опасность миновала, заставлял смотреть на положение дел иначе. Если победа полная, зачем все меры предосторожности? Если нет, почему Большой комплекс снимается с позиции и собирается двинуться прочь?

Поднаторев в политических интригах, более того — будучи ставленником Месед, начальник заставы прекрасно понимал ход мысли начальства и необходимость секретности. Но одно дело — сидеть в безопасной столице, а другое — находиться на границе.

Когда-то нынешний пост виделся ему иначе. Это был неплохой старт к дальнейшему росту. Все-таки, если кандидат доказал избирателям свое личное мужество и готовность подвергнуться лишениям ради спокойствия простых граждан, это неплохо смотрится в предвыборной агитации. Но тогда опасность представлялась чисто умозрительно, да и здесь поначалу не было никакого повода к страхам. Но нынче ситуация в корне изменилась, и кто знает, насколько сильно стремление дикарей отомстить за былые унижения? Если им удалось разгромить соседнюю заставу, где гарантия, что такая же судьба в один злосчастный момент не постигнет всех пограничников? Граница-то рядом неприкрыта.

Теперь поневоле оставалось пожалеть о своем решении, но деваться было уже некуда.

Остальные обитатели заставы вполне разделяли чувства своего начальника. Мобили были блокированы из далекого центра, ездить на них можно было лишь в непосредственной близости от поселка, связь не действовала, кроме единственного канала, связывающего пограничный форпост непосредственно с Месед, потому вполне естественное желание любого человека — оказаться подальше от опасного места или хотя бы позвать на помощь в случае обострения ситуации, оказалось невыполнимым.

После долгих возмущений, криков и даже попытки бессмысленного бунта с небольшим взаимным мордобоем люди разделились на две группы. Некоторые принялись старательно гадать, как лучше обезопасить поселок, и даже предприняли кое-какие шаги в укреплении защиты, вплоть до бестолковой возни с автоматическим стрелковым комплексом и постоянном таскании при себе оружия, а большинство просто постарались отрешиться от гнусной действительности, потребляя в неограниченном количестве всевозможную дурь. Трое — настолько усердно, что даже весьма совершенный медкомплекс не сумел их откачать после передозировки.

Не худшая смерть в плане полученного при этом удовольствия.

Только, может быть, рано отчаиваться? Победа одержана, дикари разгромлены, причем дважды, и вряд ли их уцелело сколько-нибудь значительное количество. Вернее, всего единицы, да и те находятся в таком трансе после пережитого, что вряд ли способны на какие-то действия.

Да и с отбытием Большого комплекса на заставе остается еще малый, стрелковый. Вполне реально перекрыть все три ведущие к поселку дороги, а если растянуть — то и большую часть периметра, и кто сумеет преодолеть его, не заработав пулю?

Так что обойдемся. Есть летающие разведчики, вот только привести бы их в рабочее состояние… Пока что-то не слишком удается. Но вдруг получится?

Удача переменчива, и любое невезение рано или поздно заканчивается. Конечно, кроме тех случаев, когда оно успело стать фатальным и человек отправился в тот путь, из которого не возвращаются. В большинстве же случаев все еще поправимо, главное — не терять присутствия духа и не отчаиваться. Милость Неназываемого беспредельна, надо лишь суметь дождаться ее.

Бхану повезло. Для удара по заставе была выбрана дорога, связывающая поселок с далеким Хитханом, и отряд остановился на дневку в примыкающем к трассе лесу. Деревья и кусты подходили здесь прямо к дорожному покрытию, местами кроны даже нависали над ним, а густота растительности препятствовала обнаружению и нанесению удара с воздуха.

Большинство воинов спали после долгого ночного перехода. Лишь наблюдатели и разведчики бдительно несли службу. Предыдущие уроки не пропали даром, и даже самый ленивый и любящий подремать понимал, чем чреват сон на посту.

Низкий тяжелый гул родился вдали, извещая о приближении по дороге чего-то массивного. Тревога была поднята моментально. Прошло немного времени, и воины рассредоточились вдоль дороги, ожидая, с чем на этот раз сведет их судьба.

— Что это может быть? — спросил Бхан у Бореса, словно тот был всеведущим.

— Понятия не имею.

Оба, и верховный предводитель похода, и его ближайший заместитель, торопливо шли, почти бежали, к той оконечности леса, которая выходила к далекой заставе. Они должны были первыми увидеть и оценить приближающуюся опасность.

Колонна появилась в поле зрения. Десятка два огромных, даже по сравнению с обычными грузовозами, машин не мчались, как обычно практиковалось на дорогах Элосты, а, можно сказать, ползли. Конечно, даже в этом неспешном движении они легко бы обогнали человека, но всаднику не составило бы особого труда удержаться вровень с гигантами.

— Ты знаешь, я, кажется, догадываюсь, что это такое, — оторвался от окуляров Борес и замолк.

— Что?! Застава улепетывает?

— Мне кажется, это тот самый Большой комплекс на марше.

Бхан отнюдь не был тупым, но он некоторое время соображал, прежде чем до него дошел смысл произнесенной фразы.

— Зачем? — наконец, спросил он.

— Видно, решили, что опасность миновала. Таких комплексов осталось несколько штук, вот и перебрасывают его обратно, — пояснил Борес.

И тут Бхан поверил, что удача вновь повернулась к нему своим прекрасным лицом. Правда, движущиеся транспорты были громадны, и кто знает, насколько реально разгромить их, но все-таки…

— Сюда бы Стета с его фугасами, — задумчиво промолвил он.

— Ничего. Такие комплексы опасны лишь на позициях. Тут главное — их остановить. Так что надо успеть приготовиться к встрече.

Чего тут готовиться? Воины уже растянулись вдоль трассы, заросли почти везде подходят вплотную к дороге, а ракетометы, зачастую изготовленные в самых разных странах, имеются едва ли не у каждого пятого. В такой ситуации обречен любой враг, а уж бездушные, к тому же незащищенные машины — тем более…

Глава 27

Первым покинул лагерь все-таки я. Еще в воскресенье, едва вернувшись на его «военную» половину, я налетел на Хазаева, и тот с ходу объявил:

— Завтра с утра пойдешь на сопровождении к Вратам. Полкач заявил, раз ты привез груз в лагерь, то тебе его и дальше вести.

— Только до Врат или?.. — уточнил я.

Привезенное учеными до сих пор находилось в лагере и, понятно, требовало доставки в Союз.

— Только до Врат. Там колонну поведут другие.

Там — это через половину отнюдь не мирной территории Афганистана. Или до ближайшего аэродрома. Но это уже дело высочайшего начальства решать, какой из двух способов доставки является более безопасным.

С нашей стороны полкач решил обезопаситься по полной. Выделить полную роту на сопровождение шести машин — о подобном слышать не доводилось. Сразу выяснилось — не шести, попутно за грузом порожняком пойдет немалая колонна автороты, но главная забота — это, разумеется, добыча ученой братии.

— И вот еще, мы решили скинуться, — смущенным Хазаев не выглядел. Жизнь есть жизнь. — Постараешься достать там водки. По любой цене и сколько сможешь. Если что, обратись к Фесенко, скажи: я прошу. Пусть хоть какой-то запас будет, а то черт знает что! Самогон да брага…

Положение со спиртным действительно было критическим, даже несмотря на тайно налаженное производство.